Личностью не рождаются...

Просьба к читателям моего журнала: к сожалению, никого не могу больше добавлять в друзья, так как Живой Журнал мне пишет, что мой лимит в 2000 друзей уже давно исчерпан (у меня платный аккаунт). Может быть, кто-нибудь подскажет, что с этим лимитом делать и как?
***********************
Вновь в личку много вопросов об острове Хииумаа, особенно от тех, кто совсем недавно прочитал мою книгу. Просят написать «еще что-нибудь об этом удивительном острове».

У кого нет книги, можно почитать здесь:
Остров, который "себе на уме"
Анютины глазки в дупле дерева
О свободе и земляничном варенье
"Дар" и сливочная халва
из летописи СМС:
Летопись смс. Эстония

Ну, что ж, попробую в рамках нашей темы Душевного Здоровья описать одного из людей, встреченных на острове. Фотографий этого человека у меня нет, поэтому я иллюстрирую пост о нем пейзажами Хииумаа, отражающими, как мне кажется, характер моего сегодняшнего героя.

Его зовут Хенн (Henn), он старинный друг хозяйки нашего дома Сильви.
Тонкое лицо с прямым внимательным взглядом, ровный характер, яркий юмор, ясный смех. А еще: «Легкая фигура со спортивным уклоном. Лицо с глубокими горькими складками у рта…». Открою тайну – это его обликом я наградила моего последнего собеседника в книге «Секретики» (кто помнит).
У Хенна великолепный литературный, слегка архаичный русский язык. «Отчего же вы так думаете, милая барышня?» - обращается он к моей дочери, и я слышу отзвуки прозы Тургенева.Хенн известный инженер (в своей области), но помимо «думать мозгами» он все умеет делать руками, от наколоть дров, до починить, что угодно. Делает он все с большим удовольствием, очень ловко и вкусно. И все же отнюдь не инженерный ум и золотые руки, основные достоинства его как мужчины.
Попробую через живые примеры объяснить суть его достоинств.

Вот мы вечером собрались в саду у очага. Компания большая, разновозрастная, разноязычная, при этом идет общий оживленный разговор «о судьбах мира». Ночной холодок начинает подбираться ко мне, я думаю, что пора сходить в дом одеться, и тут же, как по волшебству, на мои плечи ложится шерстяной свитер. Это Хенн принес теплые вещи. Не только мне, всем.
А вот прогорают дрова в очаге, и краем глаза я замечаю, как Хенн, уже изрядно выпивший, (интересно, что и в пьяном виде он остается мужчиной) пошатываясь, идет за дровами на другой конец сада. Все это столь негромко, что большинство не замечает, откуда взялись теплые вещи, и почему очаг так нескончаемо и весело горит.
Нам с детства внушали, что мужчина это защитник. Мне только всегда было непонятно от чего защищать, если войны нет? Оказалось, мужчина может защищать не только от врагов, но и от холода. И не кого-то одного (свою самку, например), а всех, оказавшихся в его пространстве.Но главный секрет мужского обаяния Хенна в его искреннем внимании к женщинам любого возраста. Раньше подобное внимание – с оттенком почтительного флирта - называли галантностью.
Ах, через несколько минут общения с ним тебе становиться необыкновенно свободно и светло, ты как будто начинаешь расцветать, купаясь в лучах удивительно приветливого солнца. А Хенн, к тому же, изумительный собеседник! Он умеет понять чужую мысль и поймать твое настроение - сплетать разговор из заветных тем с ним сплошное наслаждение!
Хенн искренне считает, что женщины душевно устроены намного сложнее мужчин. «Ну, о чем можно говорить с мужчинами? О футболе? О машинах? А с женщинами можно говорить о тайнах жизни, о характерах людей».

Реплика в сторону: Мне показалось забавным когда-нибудь, если выпадет случай, познакомить его с Дмитрием Васильевичем, художником моей книги. Потому что Димочка как раз наоборот, считает женщин вторым сортом, а дружбу со мной он оправдывает только тем, что у меня «мужской склад ума». Впрочем, и тот и другой блестяще образованы, и могли бы быть друг другу интересными (и равными) собеседниками.Несколько лет назад, когда моя дочь (ей было тогда 20) первый раз увидела Хенна, у нее вырвалось: «Он же старый, как его можно любить?»
А потом был вечер у очага, полный умных, тонких разговоров. В час ночи мы все разбрелись спать, а дочь моя осталась разговаривать с Хенном. В 5 утра она, ввалившись в мою комнату, разбудила меня воплем: «Какой мужчина! Как с ним интересно! Он начал меня расспрашивать, что я люблю читать - мы с ним так хорошо о литературе говорили, он так остро видит и чувствует! А потом вообще - что я люблю делать, о чем мечтаю, какие у меня друзья… Боже мой, меня никто никогда из моих поклонников ни о чем таком не спрашивал! Мне кажется, я в него влюбляюсь! Это геронтофилия, да?»

Я забыла сказать - Хенну 68 лет…

Прошлым летом, на последнем издыхании сил (только что была издана моя книга «Секретики» и проведена ее буйная презентация) я ехала на остров Хииумаа отнюдь не отдыхать, а готовиться к семинару, который должен был начаться на острове через 2 недели.
Хенн встретил меня по просьбе Сильви у поезда в Таллинне, привез на остров, и тут его машина сломалась. На следующий день Сильви уехала на работу на материк, а он вынужден был остаться в ожидании, когда починят машину. Таким образом, мы - не родственники, не друзья, а вовсе посторонние друг другу люди, вынуждены были прожить под одной крышей несколько дней.В первое утро, выйдя со своим кофе в сад, я обнаружила Хенна в кресле под яблоней, читающего мою книгу. Не скрою, это было безумно приятно, о чем я Хенну и сообщила. Потом я ушла в дом к компьютеру и провалилась в работу. Очнулась, когда передо мной как из-под земли вырос Хенн.
- Женя, когда мы будем обедать? Уже 6 вечера.
- Ой, ты ешь без меня, а я после, вот закончу…
- Нет, Женя, так будет не комильфо. Ты скажи когда.
- Через полчаса, - кинула я и забыла.
Но через полчаса на мое плечо легла рука Командора: «Пора, Женя, ты обещала».
Я вышла в сад и ахнула. На столе под яблоней был по всем правилам сервирован стол: вилки слева от тарелок, ножи справа, салфетки. На сковородке что-то скворчало, легкий салат был украшен листиками смородины и вишни. На круглой деревяшке, вытащенной из поленницы, горели свечи, а у моего прибора в хрустальной рюмочке стоял крошечный букетик маргариток, набранный тут же, в саду…
Мы ужинали при свечах в легких хииумасских сумерках и говорили о моей книге. По его вопросам я видела, как глубоко он копает, а по его глазам и интонациям, что ему это действительно интересно.
Потом он уговорил меня для поднятия работоспособности гулять каждый день у моря после обеда. И каждый раз - во время наших обедов, бесед и прогулок - у меня возникало ощущение радостной благодарности за его истинно мужскую заботу обо мне.
Эти несколько дней совместного проживания чужих (по всем статьям) людей запали мне в память, как удивительно наполненные, красивые и счастливые дни!




Реплика в сторону: параллельно вспомнилось, сколько людей, вроде симпатичных мне, я привозила на Хииумаа, и с которыми очень скоро возникало ощущение напряжения, досады или тоскливой неловкости. Больше всего от того, что, как оказалось, разговаривать нам было не о чем...
*****************************

В эстонском языке слово «счастье» имеет значение «жизненная сила». Когда человеку в день рождения желают «много, много счастья», имеют ввиду не удачу (неожиданно найденный в огороде сундук с золотом), не везение (оказаться в нужном месте в нужный час), а именно - жизненную силу.
В этом смысле Хенн - счастливый человек!Реплика в сторону: что делает мужчину мужчиной? Наличие тугого кошелька? Красивых мускулов? Постоянно готового к подвигам члена? Количество «оприходованных» им женщин?
Думаю, это слишком обширный вопрос, чтобы обсуждать его здесь.
Но отчего-то, пока я писала о Хенне, на ум мне пришли популярные нынче тренинги, на которых лиц мужского пола обучают «снимать» женщин. То бишь знакомиться с ними, по- быстрому затаскивать их в постель, и после этого скоренько делать ноги…
И я их всех – и участников и тренеров - страшно пожалела! Потому что это товар «для бедных» – жизненной силой; для бедных – теплом; для бедных - душевно.
Несчастные «лица мужского пола»! Вас могут научить разным приемам и манипуляциям, но без этой самой жизненной силы (которую в эстонском языке зовут счастьем) разве вы узнаете, как это - возбуждать восхищение и благодарность, которые только при упоминании твоего имени охватывают душу, и вызывают в памяти слово: «Мужчина».