Гимн бумажной книге
Прошу прощения у читателей моего журнала, что долго не писала - готовилась к презентации книги, которая и состоялась в воскресенье, 27 мая. Презентация была только «для своих», а своих набралось аж 40 человек. Об этом крайне необычном мероприятии, думаю, имеет смысл сделать отдельный пост – когда будут готовы фотографии и, может быть, фильм (в этот раз любительский, а не профессиональный).
Вот так выглядит книга.
Это не две книги, а одна – так называемая книга-перевертыш. В ней 413 страниц, 16 цветных иллюстраций, около 50 графических иллюстраций. Зато тираж ее всего – 500 экземпляров, поэтому стоит она 1500 рублей. Меньше не получается… Если «выйдем в ноль» – будет хорошо. Не выйдем… да все равно хорошо! Прогореть материально не значит прогореть душевно!
***
В конце концов мы с издателем решили, что у нас получился гимн и эпитафия бумажной книге.
Мы ведь все понимаем, что бумажная книга умирает. Пройдет лет 10 и человечество перейдет на электронную книгу, в которую можно запихнуть целую библиотеку. Удобно.
Но отчего-то мне вспоминается книжка моего детства «Малахитовая шкатулка». Она была тяжелая, в глянцевой суперобложке, расписанной под малахит. Я и сейчас помню тот священный трепет, с которым разглядывала ее картинки - они были проложены калькой. Стоило большого труда приподнять эту скользкую, хрустящую бумагу, чтобы увидеть скрытую под ней красоту. Помню под пальцами теплую шероховатость ее страниц и слышу запах сливочной карамели – ей-богу, ее страницы так пахли!
Книги для меня были - живыми. Не «источником знаний», тем более не «носителями информации», а приятелями и неприятелями, друзьями и врагами (например, учебники по геометрии).
Каждая книга и сейчас обладает для меня своим «лицом», запахом, характером. Сведенные в одну миленькую маленькую коробочку, они станут всего лишь «носителями», в лучшем случае «источником», но утеряют нечто, что нельзя измерить ни в граммах, ни в сантиметрах, ни в джоулях… Чувственные ощущения! От цвета и фактуры обложки… страниц… шрифта...
А теперь несколько запомнившихся мне зарисовок из «процесса» сотворения книги.
***
Был день моего рождения. В доме шел ремонт, соответственно везде был страшный бардак. Его странным образом дополнял огромный букет роз, стоявший на новом унитазе посреди комнаты.
Дочь из нашего бедлама сбежала на премьеру балета о Ван Гоге. А я и несколько моих друзей пили сангрию домашнего производства и ползали на четвереньках по полу, хрустящему от ремонтной пыли – отбирали фотографии для книги.
Ближе к ночи пришла эсэмэс от дочери: «В спектакле самая гениальная оказалась сценография. И кто выбегает на сцену после? Дмитрий Васильевич! Гордись, что ты знакома с ним!!!»
И тут же позвонил сам Димочка. Он поздравил меня с днем рождения и наговорил столь оригинальных и изысканных комплиментов, что я вдруг почувствовала прилив радости. От всего и сразу: от сегодняшнего дня, прошедшего в трудах и хлопотах, от того, что книга получается, а ремонт скоро кончится, от того, что родилась, от того, что живу…
Тогда я еще не знала, что мы будем вместе с ним работать над книгой, и сколько мучений и наслаждения это нам доставит.
Писала об этом в посте "Свершилось!!!"
В тот день рождения я получила главный подарок – меня познакомили (по телефону) с моим будущим издателем. Правда, предупредили, что он «странный, потому что читает книги, которые издает». Что он не бизнесмен и позволяет себе быть капризным, то есть если ему книга не нравится, может отказать. Правда, делает это мило – рекомендует другого издателя.
Я, конечно, трепетала! Но книга издателю более чем понравилась – он в нее, по его словам, влюбился. И решил ее усовершенствовать. (Нет, не переделать, как иногда пытаются переделать друг друга супруги, а именно - усовершенствовать).
На тот момент мне казалось, что книга закончена. Поэтому идея, которую подсказал мне издатель, вызвала у меня сначала бурю негодования и полное отторжение. «Я уже сломала всю спину многочасовым сиденьем за компьютером» - рыдала я! Но эта его идея довольно быстро пустила корни, проросла… и через неделю я, как миленькая, вновь села за компьютер. А дальше началось самое удивительно время в моей жизни! Об этом - в следующий раз.
***
Вопрос к читателям моего журнала – у кого какая книга детства или юности запала в память и в душу? Какая она была – «на вкус, на цвет, на ощупь»…?
Автор самого «вкусного» эссе получит мою книгу в подарок!
Но эти книги так и лежат в коробках на самой верхней полке стеллажа. Потому что никакая, даже самая навороченная, электронная штуковина не сможет заменить удовольствия от похода в книжный магазин (любите ли вы магазин "Москва" так же как и я?..), временного помешательства от блуждания рук и глаз по "корешкам" на полках, ощущения нового, гладкого переплета в руках. Разве может сравниться азарт поиска "именно той книги" в огромных залах, когда адреналин,будто из брансбоида, бьет в кровь, с мгновенной реакцией гугла? А запах? Этот запах новой книги - коктейль из типографской краски, новой бумаги и предвкушения нескольких бессоных ночей - разве что-то может быть лучше?
Сколько я себя помню, у нас всегда было множество книг, в том числе и "дефицитных" по тем временам - моя мама, филолог по образованию, работала в "Союз-печати" и была завсегдатаем книжных развалов и букинистических лавок. Весь коридор нашей квартиры занимали книжные полки с собраниями сочинений классиков, журналами "Юность", томики с особо любимыми произведениями. Мне было доступно все литературное многообразие - выбирай на вкус. Я же была абсолютно равнодушна к приключениям героев Дюма или Марка Твена, после просомтра фильма "Бемби" я больше никогда в своей жизни не читала рассказов о животных, но обожала повести и рассказы о школьниках, пионерах - моих ровесниках. Читая , я,казалось, вместе с героями проживала какой-то кусочек их обычной жизни - искала выходы из сложных ситуаций, училась чему-то, сопереживала. Самыми любимыми были две, еще маминого детства, книжки: первая, толстая, увесистая,как пара-тройка кирпичей, песочно-коричневая, цвета осенних листьев, "Это моя школа" - история о девочке Кате и ее одноклассницах, их мудрой учительнице, дружной катиной семье. Эта книга была моим "руководством по жизни", я старалась брать пример с книжных отличниц, мотала на ус и училась никогда не поступать также, как книжные забияки. Эту книгу я хранила особенно бережно, зачитывала до дыр в буквальном смысле слова, а потом вместе с дедом подклеивала,подшивала переплет, собирала по-порядку выпавшие страницы, аккуратно простым карандашом обводила стертые временем и поблекшие буквы. Она была чем-то вроде моего талисмана и волшебной страны одновременно. Как только я ее открывала, реальный мир переставал существовать на несколько дней. Особенным было и то,что это была МАМИНА книга. Она пахла клеем и маминым кремом для рук, а в качестве закладки в ней до сих пор лежит отрезок маминой школьной коричневой ленты для волос.
Вторая - "Светлана". Обычного среднего формата, в самом обычном картонном переплете цвета летней травы с изображением кудрявой девушки. Повесть о детях войны с их непростыми судьбами, бедами и радостями, о черноволосой девочке Светлане, с каждой страницей превращающейся в молодую, красивую, умную девушку. О первой любви, разрывающей сердце. О первых, таких еще нелепых, осторожных и боязливых шагах во взрослой жизни.
Для меня до сих пор загадка, почему эта книга всегда пахла для меня черным хлебом - вроде бы странный запах для книги, и звучала - да-да, книги тоже могут звучать - "Темной ночью" и шумом первомайского парада - вероятно,это какие-то "игры моего разума", сложные ассоциации, перемешанные с детскими воспоминаниями. Она до сих пор "живет" в моем шкафу своей книжной жизнью, пару лет назад ее прочитал мой сын, и, время от времени, с каким-то особым трепетом, порой смахивая слезы, ее перечитываю и я.
Ужасно сложно описать словами то хрупкое,щемящее чувство, которое живет в душе,связанное с этими книгами, те воспоминания, уложенные в резной деревянный сундук глубоко внутри и так тщательно оберегаемые.
Спасибо вам, Евгения Петровна, за идею и возможность открыть этот сундук, потрогать и поперекладывать его содержимое, испытав при этом какое-то очень личное, тонкое, ни на что не похожее удовольствие.
В 10 лет я подхватила в школе педикулез. Было ужасно.. Стыдно, горько, мучительно.. Подруга принесла мне книгу "Джен Эйр". И я стала читать ее днями и ночами. Как мне близки были переживания этой маленькой девочки.. Она мне очень помогла тогда.. Это была совсем обычная на вид книга в коричневой обложке, картинок в ней не было, но когда я ее открывала, со мной происходило то же, что и с детьми в голливудских фильмах про волшебные книги:) Как будто ветер вырывался из этой книги, меняя меня и окружающую реальность. И каждый раз, прежде, чем ее открыть, я гладила ее шероховатую обложку и ненадолго замирала от предвкушения..
У меня электронная книга есть уже давно, но я все равно продолжаю покупать бумажные. И скорее всего никогда окончательно не перейду на электронную, хоть это и удобно. Потому что с детства нет более острого наслаждения, чем открыть новую книгу.
А книга детства... Была у меня в самом раннем детстве книжка Бориса Житкова "Что я видел". На ней мои самые первые каракули, в ней я училась различать буквы, ее читала-перечитывала-рассматривала. Это первая книга, которую я помню и начало длинной череды прочитанных мною книг. Я и сейчас помню это ощущение, когда я открывала ее и уходила в мир маленького мальчика, отправляющегося в большое путешествие. Я тогда еще не знала, что и в моей жизни будет много переездов, новые места, новые люди. Хотя... некоторое предчувствие наверное было уже тогда, у четырехлетней шилопопой девчонки, которая в каждой книжке видела дверь в волшебную страну.
В детстве обожала прекрасно изданную Энциклопедию Мирового Искусства, сказки с Билибинскими иллюстрациями, книги-альбомы с репродукциями Чюрлёниса и Ботичелли... ой, да разве все перечислишь! Моя мама, большая затейница, то ли из 10, то ли из 15 отдельных, красочных односказочных книжек с иллюстрациями Билибина, придумала с помощью переплетчика сшить для нас с сестрой одну огромную, сантиметров 10 толщиной, книгу сказок с узорной обложкой от "Сказки о царе Салтане". Вышло что-то воистину потрясающее. Шедевр! До сих пор жив в памяти сладкий трепет от прикосновений к толстым, прохладным, глянцевым, узорчатым, немного темноватым ее страницам, восторженный холодок при воспоминании особенно поразившей детское воображение иллюстрации - Василиса перед частоколом с черепами. Я перечитывала эту книгу раз за разом, давно уже зная ее наизусть, лишь бы снова прикоснуться, ощутить ее тяжесть на коленях, ее специфический, какой-то строгий и солидный запах - смесь запахов хорошей бумаги, казеинового клея, типографской краски и, немного,домашней, родной пыли.
А еще у нас была антикварная книга "Солнце", с ятями, изданная в 1907 году. И я испытывала какое-то совершенно непередаваемое, почтительно-восторженное чувство, осторожно отгибая хрусткую, вплетенную в переплет, чуточку липнущую к краске кальку, которой были переложены огромные цветные фотографии солнечной короны, протуберанцев и звездного неба - шедевры одновременно фотографического и полиграфического искусства начала 20-го века.
В общем, держать в руках подобную книгу, рассматривать иллюстрации, читать ее, владеть ею, с любовью и фантазией изданной - это для меня такой бархатный кайф, за который я душу заложу. :)))
Думаю, "Исумбоси" и сейчас лежит где-то в недрах книжных полок в родительском доме.
Я помню все эти книги как лучших своих друзей, как они выглядели, как я с ними общалась, как я их любила. Мне повезло - папа собирал книги, и у нас дома всегда была неплохая библиотека. Самое дивное ощущение было, когда читаешь какую-то хорошую книгу - живешь ею, дышишь.. книга как таинственный и чудесный мир, распахивающий свои врата не для всех, лишь кто умеет чувствовать.. Вот так))
Сейчас читаю немного. Книг много, но хороших как-то мало. К тому же сейчас мне хочется самой писать книги) Поэтому представляю Вашу радость от выпуска своей книги! действительно, как ребенок))
Я открывал ее и передо мной вставали образы древнего мира: долина Нила, на берегах которого росло Египетское царство, загадочные фотографии с клинописью, рассказы о древних войнах и сражениях. А я был главным участником того, что происходило в Книге. Я возводил крепости и дворцы из обеденного стола и покрывала, я летел на встречу врагам на колеснице-стуле, отчаянно рубился, завоевывая новые земли в походах Александра Македонского. И как-то сразу согнутая палка переставала быть куском пластмассы, а становилось то тугим луком с хлестко-звонкой тетивой, а то мечом, обладающем удивительной силой ломать чужие клинки и повергать вспять полчища. Наш старенький диван был для меня драккаром викингов, забывающих в бою боль и усталость и дерзко шедшим на абордаж, прорывавшимся сквозь отчаянный визг бурь, благодаря тому, что его команда (все с той же палкой) без устали гребла к родному фьорду.
На несколько часов благодаря книге я погружался какой-то иной мир, совсем не похожий на тот, где была школа, ненавситная музыкалка, дикая зубрежка школьного материала. В том мире можно было все: переместиться в перед на несколько столетей или тут же пожеланию уйти в такие древние-древности, что и представить сложно, что это когда-то существовало. Там можно было гулять по Китайской стене или вместе с Магеланом уплывать в кругосветку без надежды вернуться, и возвращаться. Можно было с ужасом и каким-то затаенным интересом, что же будет дальше, читать об инквизиции или эпидемиях чумы.
Меня каждое утро тайно манила и звала эта Книга, и я с нетерпением и трепетом ждал, момента, когда смогу остаться с ней.
Edited at 2012-06-02 23:54 (UTC)
Книга из детства
У каждой книги свой запах, приятно его вдыхать, перелистывая странички. Это ощущение живет в моей памяти с детства.
Книга "Денискины рассказы" Драгунского была своя, подаренная мне в школе по случаю окончания очередного учебного года. Мы с сестрой зачитывали ее до дыр. Став взрослыми, читали вслух моей старшей племяннице. Сейчас подрастает моя младшенькая племянница, а книжка до сих пор жива. Может рассказы о том далеком детстве Дениски, Мишки и Алёнки понравятся и ей? Хотелось бы...
(Анонимно)
Запоем мы читали про обаятельную Мэри Поппинс, знакомились со "в меру упитанным" Карлсоном, путешествовали с бесстрашной Элли, плутоватым Незнайкой, рассматривали все мельчайшие детали палех-иллюстраций к Пушкинскому "Царю Салтану", представляли себя Спящими красавицами и заколдованными принцессами из высоких неприступных замков, окруженных крепостью и рвом, наполненным всенерпеменно студеною водицей, летали во сне с Питром Пэном, утешали Пейтера... Память возвращает ощущения от шуршания страниц, многие из которых были "украшены" бахромой по краешкам (результат оформительских усилий нашего волнистого попугайчика Гришки).
Помню "Маугли". Все в ней, в этой книге, было необычно. Огромная, прямая, но в светлой эластичной обложке, с уплотнением корешка. Как будто уже всем своим видом, размером, необычным форматом требовала к себе трепетного отношения... Уголки обложки слегка закруглились от частых прикосновений, а матовая бумага пахла Индией, наверное. Вряд ли то был запах дурманящих благовоний или пряностей, как бы я представила сейчас, но запах неизведанного, запах буроватых лёгких матовых страниц, запах терракотово-зеленых картинок с красивым смуглым мальчиком на них. Это была книга-событие. Не их тех, что таскаешь с собой по дому, как давнего друга, там и сям оставляя на страничке то чернильное пятно, а то чайную кляксу. Ее хотелось читать в полумраке, освещаю только нужную страницу. Чтобы не отвлекаться...
И каждая из них, книг детства, как бездонный мир... Освоен уже ворох прожитых страниц, рассуждений о жизни, человеческих отношениях, творческих взлётах Великих... Но самыми любимыми всегда будут они, первые детские книги.
Саша.
Много лет спустя в книжном магазине, я увидел такой же экземпляр "Незнайка на луне". Но уже с белоснежными, твердыми, острыми страницами, с целой и упругой обложкой. Не удержавшись, я взял его в руки, полистал и вспомнил свою Книгу. Она была хуже качества, истрёпана, но была мной начитана (так и просится аналогия -намолена))) ) Я ни когда не смогу заменить своего "Незнайку", на современный и свежий экземпляр. Это уже не просто текст, это уже друг детства.
Ощущаю приятную тяжесть книги в руках. Мне нравится ее шершавый на ощупь тряпичный переплет, пожелтевшие от времени страницы. Книга о приключениях должна быть бывалой! Пахнет чернилами и почему-то белым хлебом. На обложке – элегантные фигуры в мушкетерском обмундировании, едва намеченные образы, и больше никаких иллюстраций – слог Дюма и отличный перевод сами рисовали в моем воображении потрясающие живописные картины! Герои смелы, они не сдаются, лихо справляются с тем, что преподносит жизнь, они умеют дружить!!! Они умеют наслаждаться! Меня пленяют жизнелюбивый пройда Д’Артаньян и благородный, тонкий Атос! А эти упоительные диалоги, ммм, вкусные диалоги!!!!
Благодаря «Трем Мушкетерам» и чуть раньше «Айвенго» я вновь влюбилась в чтение. Почему вновь? Да потому что была в моей детской жизни книга, которая отбила на время охоту к чтению, которую я ненавидела, которую мне было тошно читать, но вроде как надо – она досталась мне в качестве домашнего задания в нулевке в 6 лет. «Дюймовочка». До сих пор помню призрачную размытую голубо-фиолетовую обложку, прозрачные блюдца-глаза главной героини на ней, полные, как мне казалось, слез, и тоскливое горькое ощущение оттого, что есть такая несчастная бессловесная тетеха Дюймовочка, которую судьба полоскает, как хочет, которую постоянно пытаются сплавить какому-нибудь ненавистному склизскому типу, потому что она симпатичная (и это ее крест), бесприданница, блин. Для меня сказка кончалась тем, что Дюймовочка была заживо похоронена замужем за неподходящим ей кротом, потому что волшебное счастливое спасение ласточкой и соединение с принцем эльфов казались ну совсем неправдоподобными, учитывая предыдущие ходы главной героини.
После реабилитации чтения я наверстывала упущенное, непрочитанные сказки и приключенческие романы пришлись на одно время.
Среди сказок любимыми были «Хроники Нарнии», подаренные мамой. Простое, изысканное по оформлению издание. Белая обложка с силуэтами главных героев: детей, зверей, диковинных существ (например, фавнов и драконов), образующих что-то похожее на витиеватую кованую решетку – вход в удивительный мир воображения, сказочный шрифт названия Книги. Я чувствовала родство со многими детьми, восхищалась их отзывчивостью, мужеством, тем, как они открывали и принимали все усложнявшийся вокруг них мир, как учились действовать. Симпатизировала Рипичипу, родившемуся маленькой мышью, но ведшему себя как настоящий мышиный рыцарь. Помню, как меня до глубины души поразило и вдохновило то, что можно оступиться, но потом стать Человеком, быть любимым и принятым значимыми для тебя людьми (история предательства со стороны Эдмунда и последующее его раскаяние, взросление, преображение Юстеса через драконью личину).
Помню очаровательные, добрые, смешные, проникновенные книги Юрия Коваля, в них его тексты и его рисунки образовывали единое целое!
Потом из оказавших серьезное влияние были «Доктор Живаго» (книга была куплена также на развале, на развороте – фотография Пастернака, которую я часто разглядывала, и надпись от руки «сыну Сергею от мамы», ощущение бесприютности от этой надписи сливалось с бесприютностью героев), «Белая гвардия».
В какой-то момент, лет в 19, произошло страшное, я вдруг ощутила (кажется, на «Степном волке» Германа Гессе), что сознание не держит смысл и сюжет книг, даже тех которые действительно нравятся, остается общее неясное ощущение «о чем». Меня это испугало, стала читать медленнее и меньше. Правда, это не помогло решить проблему до конца.
Еще чуть-чуть
Приехав домой в одну из ночей на этой неделе, я достала своих любимцев детства и юности из коробок, обняла их и счастливо дрожа перенесла в свою комнату, бывают места силы, а это – книги силы, корни.
Edited at 2012-06-02 23:58 (UTC)
"Завидуйте нам!"
Знаки Судьбы